Дело № 22-908/2019

Номер дела: 22-908/2019

Дата начала: 21.05.2019

Суд: Курганский областной суд

Судья: Алфимов Александр Николаевич

:
Категория
7 - Прочие категории материалов, заявлений и дел
Стороны по делу (третьи лица)
Вид лица Лицо Перечень статей Результат
Рыбин Андрей Леонидович Статьи УК: 264 судебный акт ОСТАВЛЕН БЕЗ ИЗМЕНЕНИЯ
 

Определение

Председательствующий Туголуков Ю.А. Дело № 22-908/2019 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Курган 18 июня 2019 г.

Курганский областной суд в составе:

председательствующего судьи Алфимова А.Н.

с участием прокурора отдела прокуратуры Курганской области Ефремова В.Ю.,

представителя потерпевшей Кравец Е.В. – адвоката Харланова В.Л. предоставившего удостоверение № 864, ордер № 294 от 17 июня 2019 г.,

осужденного Рыбина А.Л., его защитника – адвоката Мулярчика Г.В., предоставившего удостоверение № 1810, ордер № 3099 от 18 июня 2019 г.,

при секретаре Колпакове А.А.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Рыбина А.Л. и его защитника – адвоката Мулярчика Г.В. на приговор Мишкинского районного суда Курганской области от 12 апреля 2019 г., по которому

РЫБИН Андрей Леонидович, родившийся <...> в <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 5 ст. 264 УК РФ к 4 годам лишения свободы в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью связанной с управлением транспортными средствами на 2 года.

Постановлено взыскать с Рыбина А.Л. в пользу Кравец Е.В. денежную компенсацию морального вреда причиненного преступлением в размере <...> руб.

Заслушав пояснения осужденного и выступление его защитника поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора и представителя потерпевшей об отсутствии оснований для отмены приговора, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

по приговору суда Рыбин признан виновным в нарушении Правил дорожного движения Российской Федерации (далее ПДД) при управлении автомобилем, повлекшем по неосторожности смерть трех лиц.

Преступление совершено <...> в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Рыбин в судебном заседании виновным себя не признал.

В апелляционных жалобах осужденный Рыбин и защитник Мулярчик просят приговор отменить как незаконный и необоснованный, Рыбина - оправдать.

Выражают мнение о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В частности, указывают на то, что суд неверно определил место столкновения транспортных средств, поскольку они неверно отражены в протоколе осмотра места происшествия от 5 января 2016 г. и схеме к нему. Данное обстоятельство отражено в экспертном заключении от 10 июля 2017 г., и разъяснениях эксперта Хоменко, показавшего, что места столкновений в схеме противоречат следам и конечным положениям транспортных средств. Считают, что суд необоснованно не принял в качестве доказательства невиновности осужденного указанные заключение и разъяснения эксперта, которым даны точные ответы на поставленные вопросы, подтвержденные им в суде.

Обращают внимание на то, что суд неверно отразил и оценил показания свидетеля П., согласно которым, во время нахождения автомобиля «Мерседес Бенс» под управлением Рыбина на уровне задних колес полуприцепа, автомобиль «Газель» на встречной полосе движения он не видел. Когда же он увидел автомобиль «Газель», автомобиль «Мерседес Бенс» находился у задних колес тягача, что, по их мнению, свидетельствует о том, что встречная полоса была свободна в момент начала выполнения Рыбиным маневра «обгон», а имеющегося расстояния для обгона было достаточно и Рыбин своими действиями не нарушал п. 11.1 ПДД. Данные показания П. согласуются с показаниями Р.А. и Р.Ю.

Полагают, что судом необоснованно приняты во внимание заключения дополнительных комиссионных автотехнических экспертиз от 22 ноября 2017 г. и от 28 мая 2018 г., поскольку экспертам были представлены материалы уголовного дела не в полном объеме (отсутствовал тахограф, фиксирующий движение обгоняемого транспортного средства). Ставят под сомнение объективность данных, на основании которых указанные экспертизы проведены.

Обращают внимание, что в дополнительном протоколе осмотра места происшествия от 4 марта 2016 г. с приложенной схемой, нет подписи В., кроме того, в нем указано на 149 километровый столб, в то время как ДТП произошло между 147 и 148 километровыми столбами.

Сведения о расстояниях между автомобилями «Мерседес» с полуприцепом и «Газелью», зафиксированные в протоколах следственных экспериментов от 15 октября 2017 г. и 8 мая 2018 г., находят не объективными, так как они получены без участия водителей Рыбина и В..

Считают, что суд не учел обстоятельств, которые могли повлиять на его выводы, так не приняты во внимание разъяснения эксперта Хоменко в суде относительно проведенной им экспертизы, согласно которым, причиной ДТП, повлекшей смерть трех человек, стали действия водителя «Газели», а не Рыбина.

Государственным обвинителем Львовым В.Е. на приговор Мишкинского районного суда Курганской области от 12 апреля 2019 г. также приносилось апелляционное представление, которое до рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции отозвано в порядке ч. 3 ст. 389.8 УПК РФ.

Проверив материалы дела и доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции не находит оснований для их удовлетворения.

Как видно из материалов дела, в процессе предварительного расследования и в ходе судебного разбирательства существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ отмену или изменение приговора, не допущено.

Судебное разбирательство по настоящему уголовному делу проведено в условиях состязательного процесса, в соответствии с требованиями УПК РФ, стороны не были ограничены в правах.

Суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела и сделал обоснованный вывод о доказанной виновности Рыбина в нарушении при управлении автомобилем Правил дорожного движения, повлекших по неосторожности смерть К.А., Я.Н. и Я.А. на основе исследованных в судебном разбирательстве допустимых, убедительных и достаточных доказательств, анализ и оценка которых судом дана в приговоре в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

В обоснование виновности осужденного суд правильно сослался в приговоре на показания потерпевших К.А., Ф, Я., свидетелей П., Д., С., В., Ка., разъяснения экспертов Н. и Б., данные ими экспертные заключения, протоколы осмотров места дорожно-транспортного происшествия и другие документы, содержание и доказательственное значение которых приведены в приговоре.

Оснований ставить под сомнение достоверность показаний потерпевших и свидетелей, положенных судом в основу приговора, не усматривается. Материалы дела не содержат данных, дающих основание полагать, что они оговорили осужденного.

Вопреки доводам жалоб, сведений о несоответствии показаний свидетелей, приведенных в приговоре протоколу судебного заседания, замечаний на который сторонами не приносилось, материалы уголовного дела не содержат.

Версия осужденного о том, что дорожно-транспортное происшествие произошло ввиду того, что водитель встречного автомобиля «Газель» стал маневрировать, проверялась судом и обоснованно признана несостоятельной, как опровергнутая исследованными доказательствами.

Так, из показаний свидетеля В. видно, что двигаясь на автомобиле «Газель» в направлении г. Щучье, в районе 147 километра на полосу его движения, для обгона выехал легковой автомобиль «Мерседес». Водитель указанного автомобиля не успевал завершить начатый маневр и стал подавать световые сигналы фарами. С целью избежать лобового столкновения с указанным легковым автомобилем, находящимся на полосе его движения, он предпринял экстренное торможение, в результате которого его автомобиль «выкинуло» на полосу встречного движения с последующим заносом в сугроб на обочине той же полосы движения, после чего с правой частью кузова его автомобиля столкнулся автомобиль «Мерседес Бенц 2543» - бензовоз. Считает, что выезд его автомобиля на полосу встречного движения был обусловлен погодными условиями и состоянием дорожного полотна имевшего наледь, накатанные колеи, ямы и кочки. До начала торможения и в его процессе не маневрировал.

Согласно показаниям свидетеля П. следует, что в процессе движения по автодороге в направлении г. Кургана на автомобиле «Мерседес Бенц 2543» с полуприцепом-цистерной, он обнаружил автомобиль «Мерседес С 200» в районе колес полуприцепа, водитель которого начал совершать обгон его автомобиля. Скорость автомобиля «Мерседес С 200» превышала скорость его тягача на 5-10 км/час. В это же время, во встречном направлении, не снижая скорости, прямолинейно двигался автомобиль «Газель». Когда автомобиль «Мерседес С 200» находился в районе задних колес его тягача, он прикинул расстояние до автомобиля «Газель» и понял, что водитель автомобиля «Мерседес С 200» завершить обгон не успеет, в связи с чем стал постепенно снижать скорость. Увидел, что автомобиль «Газель» стал «ерзать», водитель указанного автомобиля предпринимал меры к снижению скорости, тормозил. В результате автомобиль «Газель» «выкинуло» на полосу встречного движения и он стал двигаться в условиях неконтролируемого заноса к обочине с последующим соударением о снежный бруствер на ней, после чего произошло столкновение его автомобиля с кузовом автомобиля «Газель».

Таким образом, сопоставив показания указанных свидетелей, суд пришел к обоснованному выводу о том, что Рыбин приступил к выполнению маневра «обгон» автомобиля «Мерседес Бенц 2543» под управлением П. не убедившись в том, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создаст опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, то есть нарушил п. 11.1 ПДД.

Суд апелляционной инстанции учитывает и то, что в сложившейся дорожной ситуации Рыбин также осознавал, что не располагает достаточным временем и расстоянием для осуществления маневра «обгон», поскольку начав выполнение указанного маневра, в последующем выехал на обочину встречной для него полосы движения, о чем он и показал в ходе судебного разбирательства.

При этом, вопреки доводам осужденного и его защитника, Рыбин мог и должен был своевременно обнаружить двигавшийся во встречном для него направлении автомобиль «Газель» и отказаться от выполнения маневра «обгон».

Как следует из установленных судом обстоятельств, дорожно-транспортное происшествие произошло в дневное время, при ясной погоде, на участке автодороги, не имеющей поворотов и значительных подъемов, о чем показали свидетели В., Р.Я.., Ка., Д..

Согласно комиссионному заключению экспертов № 1052/18 от 28 мая 2018 г., данному, в том числе с использованием результатов полученных в ходе дополнительного осмотра мета происшествия от 4 марта 2016 г. и сведений содержащихся в ответе ФКУ Управление федеральных автомобильных дорог «Южный Урал» Федерального дорожного агентства, место дорожно-транспортного происшествия находится на участке дороги с изменяющимся горизонтальным профилем. От дорожного знака 6.13 (147 км.) в сторону г. Кургана на протяжении 449 м. профиль дороги идет на подъем (+4%о) промилле или (0,23о), а затем на протяжении 674 м. профиль дороги снижается на (– 8 %о), что также менее одного градуса. То есть Рыбин имел возможность видеть автомобиль «Газель», так как последний находился на спуске, где никто и ничто из дорожных условий не мешало ему обнаружить встречный автомобиль «Газель» и воздержаться от маневра «обгон» автомобиля «Мерседес Бенц 2543», под управлением П..

Правильными являются выводы суда первой инстанции и о том, что именно нарушение Рыбиным п. 11.1 ПДД стало причиной столкновения автомобиля «Мерседес Бенц 2543» сначала с автомобилем «Газель», а за тем и с «Джип Либерти Спорт» повлекшем по неосторожности смерть находившихся в нем водителя К.А. и пассажиров Я.Н. и Я.А.

Поскольку, после того как водитель автомобиля «Газель» В. обнаружил на полосе своего движения автомобиль «Мерседес С 200» под управлением Рыбина он предпринял меры к экстренному торможению, в результате чего его автомобиль стал двигаться в условиях неконтролируемого заноса на встречную полосу, где столкнулся с автомобилем «Мерседес Бенц 2543» под управлением П., что в свою очередь привело к изменению направления движения автомобиля «Мерседес Бенц 2543», с выездом на встречную полосу и столкновению с автомобилем «Джип Либерти Спорт».

Данный вывод суда первой инстанции основан на достаточной совокупности объективных и согласующихся между собой доказательств.

О невозможности контролировать движение после применения экстренного торможения показал свидетель В., управлявший автомобилем «Газель».

Об отсутствии возможности избежать столкновения с автомобилем «Газель», после того как указанный автомобиль в условиях неконтролируемого заноса вынесло на полосу встречного движения показал и свидетель П., автомобиль которого, после столкновения с автомобилем «Газель» также осуществлял неконтролируемое движение, результатом которого стало столкновение с автомобилем «Джип Либерти Спорт».

Согласно заключению экспертов № 9990/17 от 22.11.2017 г. следует, что водитель автомобиля «Газель» с момента обнаружения опасности не располагал технической возможностью остановить свой автомобиль путем применения экстренного торможения до встречного автомобиля «Мерседес С 200».

После столкновения автомобилей «Газель » и «Мерседес Бенц 2543», дорожная ситуация продолжала оставаться аварийной, поскольку после этого автомобиль «Мерседес Бенц 2543» до столкновения с автомобилем «Джип Либерти Спорт» преодолел расстояние в 18.7 м., для чего ему потребовалось около 1 с., что меньше 1,2 с. - дифференцированного времени реакции водителя автомобиля «Джип Либерти Спорт», то есть дорожно-транспортное происшествие продолжало развиваться вне зависимости от действий его участников.

При таких обстоятельствах, последующий выезд Рыбина на обочину встречной для его движения полосы после создания аварийной обстановки на дороге, на развитие дальнейшей дорожной ситуация не влиял.

Доводы осужденного и его защитника о неполноте представленных экспертам сведений являются несостоятельными, поскольку противоречат постановлениям о назначении оспариваемых ими экспертиз.

Оснований полагать, что в ходе дополнительного осмотра места дорожно-транспортного происшествия проведенного 4 марта 2016 г., был осмотрен иной участок автомобильной дороги, а именно ее 149 километр, не имеется. Из содержания оспариваемого протокола данных обстоятельств не усматривается. Кроме того, суд апелляционной инстанции учитывает и то, что в указанном следственном действии принимали участие помимо В. и П. – водителей автомобилей «Газель» и «Мерседес Бенц 2543», также осужденный Рыбин и его защитник Мулярчик, при этом никто из указанных лиц замечаний по окончании осмотра места происшествия не приносил. При таких обстоятельствах, отказ свидетеля В. от подписи протокола следственного действия без объяснения причин, а также несогласие потерпевшей К.А. с местом нахождения автомобиля «Мерседес С 200» в момент, когда автомобиль «Мерседес Бенц 2543» начал неконтролируемое движение на встречную полосу, на достоверность зафиксированных в нем сведений не влияет.

Необоснованными следует признать и доводы апелляционных жалоб о недостоверности полученных данных при производстве следственных экспериментов 15 октября 2017 г. и 8 мая 2018 г. ввиду неучастия в указанных следственных действиях свидетеля В. и осужденного Рыбина.

Согласно материалам уголовного дела, указанные эксперименты проводились с целью уточнения показаний свидетеля Петрова и определения расстояния между автомобилями «Мерседес С 200» и автомобилем «Газель» на различных этапах совершаемого автомобилем «Мерседес С 200» обгона автомобиля «Мерседес Бенц 2543».

Кроме этого, как следует из показаний свидетеля П., непосредственно после дорожно-транспортного происшествия, одна из женщин – водителей попутного автотранспорта, передала ему флеш-карту с записью указанного происшествия, которую он в последующем передал следователю. Из показаний свидетеля Ка. видно, что являясь непосредственным очевидцем столкновения автомобилей «Мерседес Бенц 2543» и «Джип Либерти Спорт» 5 января 2016 г., она передала сотруднику ГИБДД флеш-карту из своего регистратора, с записью указанного происшествия.

Согласно материалам уголовного дела указанная флеш - карта была осмотрена следователем, ее содержание перенесено на диск, хранящийся при уголовном деле. Содержание указанной записи никем не оспаривается.

Таким образом, запамятование одним из названных свидетелей фактических обстоятельств передачи флеш-карты следственным органам не подтверждает доводы адвоката Мулярчика об отсутствии сведений о ее происхождении и постановки вопроса о недостоверности экспертных заключений при даче которых использовались, в том числе и сведения зафиксированные на указанном носителе.

Учитывая изложенное, оснований сомневаться в достоверности экспертных заключений положенных судом в основу приговора не имеется.

Заключения экспертов аргументированы, не вызывают неясности или двойного толкования, основаны на результатах объективных экспертных исследований, проведенных в соответствии с правилами и методиками проведения экспертиз соответствующего вида.

Вопреки доводам жалоб место столкновения автомобилей «Газель» и «Мерседес Бенц 2543» определено верно, а незначительное несоответствие места столкновения автомобилей «Мерседес Бенц 2543» и «Джип Либерти Спорт» зафиксированного в проколе осмотра места происшествия 5 января 2016 г. месту столкновения указанных автомобилей, определенному в ходе экспертного исследования, что нашло свое отражение и в оспариваемых заключениях экспертов, на правильность установления фактических обстоятельств дорожно-транспортного происшествия не влияет.

Суд апелляционной инстанции принимает выводы экспертов, отраженные в заключениях № 0990/17 от 22 ноября 2017 г. и № 1052/18 от 28 мая 2018 г. в части разрешения технических вопросов, относящихся к исключительной компетенции экспертов. Иные же их выводы о несоблюдении водителями конкретных пунктов ПДД учету не подлежат, что не влияет в целом на выводы суда о виновности осужденного в совершении инкриминируемого ему преступления.

Иные доводы жалоб, направленные на переоценку исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе показаний эксперта Х., данного им заключения № 02-7-27/2017 от 10 июля 2017 г., а также заключений экспертов № 5/241 от 14 апреля 2016 г и № 5/38 от 20 января 2017 г., не влияют и не могли повлиять на выводы суда о виновности Рыбина в инкриминируемом ему преступлении и не служат основанием для отмены обжалуемого приговора.

Наказание, назначенное Рыбину, является справедливым. Оно назначено в соответствии с требованиями ст.6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, влияния наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, данных о личности, смягчающего наказание обстоятельства, приведенного в приговоре, и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств и по своему виду и размеру, чрезмерно мягким или суровым не является.

Приведенные судом мотивы об отсутствии оснований для применения положений ст. 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ сомнений не вызывают.

Вывод суда о невозможности исправления Рыбина без изоляции от общества и необходимости назначения ему наказания в виде реального лишения свободы в приговоре мотивирован, оснований не согласиться с ним у суда апелляционной инстанции не имеется.

Вид исправительного учреждения осужденному назначен правильно, в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ он направлен в колонию-поселение.

Иск о компенсации морального вреда причиненного потерпевшей Кравец разрешен правильно в соответствии со ст. 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ. Размер компенсации морального вреда определен судом с учетом степени причиненных нравственных страданий, вызванных гибелью мужа, фактических обстоятельств дела, также требований разумности и справедливости.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Мишкинского районного суда Курганской области от 12 апреля 2019 г. в отношении Рыбина Андрея Леонидовича оставить без изменения, апелляционные представление и жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

<...>

<...>

 

© Павел Нетупский ООО «ПИК-пресс».